Буйство красок на картинах Бориса Кустодиева
- Подробности
- Категория: Русское изобразительное искусство и архитектура на стыке XIX и XX веков
- Опубликовано 17.07.2018 08:54
- Просмотров: 37
Такие красочные полотна мог создавать только тот, кто жадно любил жизнь и умел ею радоваться.
Он восхищался красотой мира, любил Россию – её улицы и цветы, её будни и праздники, её женщин и детей. Картины Кустодиева наполнены не только красками, но и звуками, запахами, впечатлениями детства. Провинциальные города на его картинах похожи и на родную Астрахань, и на Кострому, и на Ярославль. И все эти города наполнены главными его героями – купцами и купчихами.
Б. Кустолиев «Купчиха за чаем» (1918). Холст, масло. 120 x 120 см. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Хотя позировала художнику для этой картины совсем не купчиха, а баронесса из Астрахани Галина Адеркас, сути дела это не меняет.
В это время Кустодиев состоял в художественном объединении «Мир искусства». Его интересовал провинциальный быт. И своих купчих он изображал в виде богинь, воплотивших мечтания народа о счастье, сытости и достатке. Конечно, русский идеал женской красоты на его полотнах несколько преувеличен, ироничен и не лишён вымысла. «Кустодиевские красавицы» населяют некий не совсем реальный мир, скорее, сказочный, созданный воображением художника. И вот этот мир с его патриархальным укладом, чаепитиями, ярмарками и гуляньями уже начал разрушаться – произошла Октябрьская революция. «Купчиха за чаем» – это, возможно, прощальный памятник старой России.
Обычно такое обильное чаепитие совершалось после обеденного сна. На картине мы видим пышную белотелую молодую женщину, купчиху, которая сидит за столом на балконе деревянного особняка. В одной руке она держит фарфоровое блюдечко, кокетливо оттопырив пухлый мизинец, а другую положила на край стола. Она хороша собой, пышет здоровьем и вполне довольна собственной жизнью. Рядом ластится кот, лицом похожий на свою хозяйку.
На столе – целый натюрморт: пузатый ведёрный самовар, на нём стоит заварочный чайник, вокруг на столе расставлена дорогая посуда: сахарница, молочник, вазочка с вареньем и чашка с блюдцем; различная еда: кренделя, булочки, печенье, кекс с изюмом, фрукты. Рядом с самоваром стоит расписной деревянный ларец с рукоделием, который понадобится уже после чаепития.
Купчиха сидит на террасе на фоне голубого облачного неба. День уже клонится к вечеру. На заднем плане за её спиной видна панорама города и чаепитие на балконе соседнего дома: другая купеческая семья (старик с женой) не спеша пьёт чай.
Б. Кустодиев «Красавица» (1915). Холст, масло. 141 × 185,5 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Картина существует в нескольких вариантах: 1915,1918, 1919 и 1921 гг. Красавица-купчиха только что пробудилась ото сна и ещё не определилась с дальнейшими действиями: то ли вставать, то ли ещё понежиться в постели. Она полусидит на перине.
Как и на предыдущей картине, позирует художнику не настоящая купчиха, а актриса Московского Художественного театра Фаина Шевченко, обладавшая пышными формами. Конечно, образ утрирован и вряд ли уже связан с определённой личностью. Работа выполнена с элементами лубка в стиле русского романтизма.
Б. Кустодиев «Русская Венера» (1926). Холст, масло. 200 × 175 см. Нижегородский государственный художественный музей (Нижний Новгород)
Данная картина продолжает галерею женских типов.
Но сначала была картина Кустодиева «На террасе».
Б. Кустодиев «На террасе» (1906). Холст, масло. 134 x 97 см. Нижегородский государственный художественный музей
На террасе «Теремa» – дома, построенного художником неподалеку от Кинешмы, для летнего отдыха своей семьи, пьют чай сам Борис Михайлович с женой, Юлией Евстафьевной; Василий Александрович Кастальский (1866 - 1942), близкий друг и муж сестры, Александры Михайловны, сын Кирилл и Ирина с няней.
В 1925 г. холст был перевернут, и на его обратной стороне написана картина «Русская Венера».
Картина была написана в ленинградской квартире художника. К тому времени Кустодиев уже тяжело белел (туберкулёз позвоночника). Он испытывал сильные боли, а между тем именно в этот 15-летний период его тяжёлой болезни им созданы наиболее оптимистичные и яркие полотна. На своей картине художник показал собирательный образ русской деревенской красавицы, которая выходит из мыльной пены.
Позировала Кустодиеву его дочь Ирина. «Я решил писать большую картину – Венеру, русскую Венеру. Это будешь и ты и не ты, тип русской женщины. Она не будет лежать обнаженной на темном бархате, как у Гойи, или на лоне природы, как у Джорджоне. Я помещу свою Венеру – ты знаешь куда? – в баню. Тут обнаженность целомудренной русской женщины естественна, закономерна».
Б. Кустодиев «Масленица» (1916). Холст, масло. 61 х 123 см. Государственный Русский музей (Петербург)
Тема русских национальных праздников занимает особое место в творчестве Бориса Кустодиева. Ярким примером таких работ являются картины «Масленица». Первые три картины на эту тему написаны в 1916 г., затем новые версии созданы в 1917, 1919, а в 1921 г. портрет Ф. Шаляпина написан на фоне масленичных гуляний.
Обычно действие картин происходит в городе, но не каком-то конкретном, а собирательном. Сюжет картин создаётся из отдельных сцен (катание на санях, ледяные горки, балаган), а персонажами являются люди разных сословий: купцы, крестьяне, торговцы, студенты, офицеры, музыканты. Атмосфера праздника передается художником через насыщенный и яркий цвет.
Художник смотрит на происходящее как бы сверху, с холма.
Искусствоведы отмечают, что картинах Кустодиева, посвящённых масленице, отразилось его увлечение живописью старых нидерландских мастеров – например, Питера Брейгеля Старшего. Это сходство – в обилии мелких деталей и сцен, в особенностях ракурса (взгляд на происходящее с высокой точки), а также любовь к обыденной жизни простых людей, умение увидеть в этой жизни свои прелести и поэзию. Сам художник писал об этом так: «В своих работах хочу подойти к голландским мастерам, к их отношению к родному быту... Голландские художники любили жизнь простую, будничную, для них не было ни «высокого», ни «пошлого», «низкого», все они писали с одинаковым подъемом и любовью».
Не следует забывать, что эти красочные, радостные картины писал тяжело больной человек, прикованный к инвалидному креслу. И весь этот изображённый им праздничный мир он помнил с детства, а последние 15 лет своей жизни смотрел на мир только из окна своей квартиры и писал фактически лёжа. Но в мире тогда бушевала Первая мировая война, а затем революция и гражданская война... «Любовь к жизни, радость, бодрость, любовь к своему, «русскому» — были всегда единственным «сюжетом» моих картин», – так сам Борис Кустодиев охарактеризовал свое творчество в конце жизни.
Б. Кустодиев «Ярмарка» (1910). Саратовский музей им. А.Н. Радищева (Саратов)
Б. Кустодиев «Гулянье на Волге» (1909). Государственный Русский музей (Петербург)
Борис Михайлович Кустодиев (1878-1927)
Б. Кустодиев. Автопортрет (1912). Картон, темпера, гуашь. 100 × 85 см. Галерея Уффици (Флоренция, Италия)
Б.М. Кустодиев родился в Астрахани в семье профессора философии, истории литературы и преподавателя логики в местной духовной семинарии. Но отец умер, когда Борису едва исполнилось 2 года. В Астрахани он получил первые уроки живописи, а затем учился в Академии художеств в Петербурге в мастерской Ильи Репина. Студентом Кустодиев помогал Репину в работе над монументальным полотном «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года».
Борис Кустодиев был прекрасным и тонким портретистом. Получив по окончании Академии золотую медаль, он отправился в пенсионерскую поездку за рубеж и по России. В декабре 1903 г. вместе с женой и сыном приехал в Париж, а затем побывал в Германии, Италии, Испании, где изучал и копировал работы старых мастеров.
По возвращении из Европы он становится членом Академии художеств и различных художественных групп, сообществ и кружков, самым знаменитым из которых был «Мир искусства». Его продолжает занимать крестьянский и народный быт, создаются серии «Деревенские праздники» и «Ярмарки».
Б.М. Кустодиев много работал в жанре иллюстрации и книжной графики: исполнил циклы иллюстраций к произведениям Лескова «Штопальщик» (1922), «Леди Макбет Мценского уезда» (1923) и стихотворениям Н.А. Некрасова.
Как и многие современные ему художники, Кустодиев работал и в театре, создавая такие же красочные, как и картины, декорации. Успехом Кустодиева стали его работы по оформлению в 1918-1920 гг. оперных спектаклей Большого оперного театра Народного дома «Царская невеста» и (1920), «Снегурочка» Н.А. Римского-Корсакова. Были созданы эскизы декораций, костюмы и бутафория к опере А. Серова «Вражья сила» (1921).
Б. Кустодиев. Эскиз декораций к опере Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста»
После 1917 г. художник участвовал в оформлении Петрограда к первой годовщине Октябрьской революции, рисовал плакаты, лубки и картины на революционную тематику.
Б. Кустодиев «Большевик» (1920). Холст, масло. 101 × 141 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Гигантская фигура большевика держит в руках развевающийся красный флаг и идёт по заполненной толпой улице между дворцов и домов. Кажется, он идёт прямо к церкви, ставшей помехой на его пути в «светлое будущее». Кустодиев пытался осмыслить причины и последствия Октябрьской революции 1917 г., в результате которой к власти пришли большевики. В этой картине он прибегает к аллегории, которая вообще-то была ему не свойственна. Но «чувство стихийного в большевизме» художник смог выразить именно через аллегорию, показав большевика как некоего нового бога, выражающего волю большинства. Большевик неотделим от народа, он часть его, он силён величием идей, владеющих умами всех».
К аллегории Кустодиев обратился ещё в 1906 г. при создании картины «Жупел революции».
Б. Кустодиев «Жупел революции» (1906)
В переносном смысле жупел – нечто пугающее, внушающее ужас, страх.
Он изобразил на картине кровавое и жестокое подавление мятежа на Пресне во время декабрьского восстания 1905 г. в Москве: солдаты стреляют в демонстрантов с красными флагами, рушатся дома, пылают пожары, гибнут люди, и над всем этим царит Смерть – огромный окровавленный скелет, ростом выше домов, с диким воем врывающийся на городские улицы. Эти две картины перекликаются не только через аллегорию, усиливающую образность изображения, но и через композицию картин и идейный смысл: что-то страшное нависло над страной, оно подавляет своей грубой силой и натиском. Оно, это страшное, не считается с каждым отдельным человеком – люди на этих картинах изображены в виде букашек, ничтожно маленьких фигур в сравнении с Большевиком или Смертью.