Лошади в творчестве Леонардо да Винчи
- Подробности
- Категория: Изобразительное искусство и архитектура эпохи Возрождения (Ренессанс)
- Опубликовано 13.03.2019 09:09
- Просмотров: 515
Одной из великих работ Леонардо да Винчи стала фреска «Битва при Ангиари», где мастер изобразил своих любимых животных – лошадей.
Живя во Флоренции, художник отказывал себе во многом только для того, чтобы иметь лошадей. Он хорошо знал их нрав, разбирался в их повадках и знал подход к ним. Большое удовольствие доставляло Леонардо смотреть на лошадей. Он любил, положив руку на холку, чувствовать легкое подрагивание мускулов, гладить блестящую шею, смотреть в их большие выразительные глаза. Особенно ему нравился быстрый бег коня. У Леонардо в картинах всадник и конь соединены какими-то невидимыми узами, превращающими их в одно целое.
Леонардо да Винчи «Битва при Ангиари»
Фреска «Битва при Ангиари» по замыслу художника должна была стать самой масштабной его работой. По размерам (6,6 на 17,4 метра) она в три раза превышала «Тайную вечерю». Леонардо тщательно подготовился к созданию росписи, изучил описание битвы и изложил свой замысел в записке, представленной Синьории. Для работы над картоном в Папском зале при церкви Санта-Мария-Новелла Леонардо сконструировал особые леса, которые складывались и раскладывались, поднимая и опуская художника на требуемую высоту. Центральную часть фрески занимал один из ключевых моментов битвы — сражение группы всадников за знамя.
Во Флоренции был устроен конкурс на композицию картины, которая должна была украсить большой зал Совета. Воинственная и богатая Флорентийская республика хотела увековечить славу своих побед. В качестве сюжета участникам предлагалось избрать какой-либо эпизод из времен пизанской войны. Власти республики обратились к двум знаменитейшим художникам того времени – Леонардо да Винчи и Микеланджело.
Наброски картины
Болезненно самолюбивый, нелюдимый Микеланджело, вероятно, с самого начала отнесся к Леонардо более чем сдержанно. Он не любил, когда других художников хвалили, и был ревнив к чужой славе: к Браманте, к Рафаэлю в Риме он тоже не питал никаких симпатий. А в 1503 г. он получил некоторые основания считать себя обиженным Леонардо. Когда был окончен «Давид», Содерини у всех крупных художников спрашивал совета: куда поставить эту колоссальную статую. Леонардо присоединился к мнению Джулиано да Сангалло, что его нужно поместить в Лоджии приоров. Это значило убить эффект статуи, и, конечно, правы были те, которые лучшим местом для нее считали возвышение у дверей Палаццо Веккьо, где она и была в конце концов поставлена под открытым небом.
Микеланджело не забыл этого случая. Анонимный биограф Леонардо сохранил для нас одну сценку, где отношения Леонардо и Микеланджело сказались очень ярко. Возле церкви Санта Тринита стояло несколько человек, они обсуждали какие-то темные стихи у Данте. Они подозвали Леонардо и попросили его разъяснить непонятные места в стихах. Но Леонардо, увидев в этот момент, что идет Микеланджело, ответил им: «Вот Микеланджело объяснит вам». А тому, при его мнительности, показалось, что Леонардо хочет посмеяться над ним. И он сердито крикнул ему: «Разъясняй сам, раз ты сделал модель "Коня", чтобы отлить его из бронзы, не сумел отлить и в таком положении позорно его оставил». Сказавши это, он повернулся и ушел, а Леонардо остался стоять весь красный от его слов.
Наброски картины
Разносторонность знаний и способностей – единственная черта, сближавшая обоих противников. Оба были живописцами, скульпторами, математиками, инженерами, архитекторами. Но в манере обоих замечалось крупное различие. Мощная кисть Микеланджело точно высекала мрамор, придавая всем фигурам замечательную рельефность, но в то же время преувеличенно атлетические формы. Леонардо, наоборот, соединял с силой грацию, с рельефностью – знание самых тонких переливов света и тени.
Микеланджело, со свойственной юности склонностью к смелым новшествам, взглянул на предложенный республикой военный сюжет с совсем особой точки зрения. Он взял эпизод из пизанской войны – этого требовали условия конкурса, – но избранный им сюжет не был батальным в полном смысле этого слова, то есть с трупами, кровью и скрещиванием мечей. Он предпочел эпизод, по-видимому, мелкий, но глубоко реальный, по крайней мере по идее, сумев избрать именно то, что наиболее подчеркивало скульптурные особенности его кисти.
Иначе поступил Леонардо да Винчи. Он дал изображение битвы в наиболее выдающийся, драматический ее момент. Превосходный художник, Леонардо да Винчи избрал сюжетом группу всадников, оспаривающих знамя, где лошади вгрызаются друг в друга зубами. Леонардо знал, что в деле рисования нагих тел даже он не мог превзойти Микеланджело. Он поэтому избрал группу всадников, пользуясь своим превосходным знанием лошади.
В 1505 г. картон Леонардо был, наконец, готов и поставлен в зале Совета рядом с картоном Микеланджело. Оба произведения отличались замечательными достоинствами, но были совершенно различны по идее и по манере исполнения.
К величайшему несчастью, оба картона – как Микеланджело, так и Леонардо – пропали. О «Пизанской войне» Микеланджело можно судить только по гравюре Скиаванетта и по некоторым копиям; о «Битве при Ангиари» Леонардо да Винчи – лишь по рисунку Рубенса, изображающему ничтожную часть картона Леонардо – группу из четырех всадников: этот рисунок хранится в Париже, в Лувре. Насколько можно судить по копиям и описаниям, нагие солдаты Микеланджело скорее походили на гладиаторов, чем на обыкновенных солдат.
Микеланджело, как говорят, начал набрасывать эскизы картины, но потом взялся за другие работы. Леонардо принялся писать картину в том самом зале Совета, где были выставлены оба картона. По несчастью, Леонардо да Винчи имел особую страсть составлять им самим изобретаемые краски, а при тогдашнем состоянии химии это была работа иногда рискованная. Начатая им фреска вскоре вылиняла. Он стер свою работу и начал снова. Леонардо обратился к восковым краскам, но некоторые пигменты вскоре просто испарились. Леонардо, пытаясь исправить положение, продолжил работу масляными красками. Паоло Джовио рассказывал, что штукатурка не принимала состав на основе орехового масла. Из-за технических трудностей работа над самой фреской продвигалась медленно. Дело тянулось так долго, что наконец его стали открыто обвинять в намеренной проволочке, а между тем республика уже выдала Леонардо значительную сумму, не условленную ранее. Узнав о сплетнях, Леонардо отправился к канцлеру республики и возвратил деньги. «Республика достаточно богата, чтобы не отнимать денег у искусства», – с достоинством возразил канцлер Содерини.